Аба Ковнер - еврейский мститель, который чуть не сотворил немыслимое.

Абель (Аба) Ковнер родился 14 марта 1918 года в белорусском городе Ошмяны, в семье торговца ножами. В 1927 году переехал с матерью и младшим братом из Ошмян в Вильну (Вильнюс), где до 1935 года учился в частной гимназии «Тарбут» с преподаванием на иврите. В октябре 1939 года был принят вольнослушателем на первый курс факультета искусств университета Стефана Батория, одновременно 15 декабря 1939 года поступил на ивритские учительские курсы «Тарбут», которые окончил 18 апреля 1940 года.

На момент захвата Вильнюса нацистами летом 1941‑го Ковнеру было 23 года. Еврейская община города к тому времени увеличилась до 80 тыс. за счет беженцев из Польши. Оккупационные немецкие власти загнали вильнюсских евреев в гетто, где они ютились в подвалах и синагогах.

Литовские евреи стали первыми жертвами немецкого плана “окончательного решения еврейского вопроса”. Котлованы в окрестностях села Понары под Вильнюсом стали братской могилой для большинства евреев Литвы: только в первые месяцы нацисты расстреляли там более 40 тыс. человек.

“Не пойдем на бойню, как овцы!” — обратился Абба Ковнер к соотечественникам в последний день 1941 года с воззванием, которое распространялось на листовках. В январе 1942 года в вильнюсском гетто была создана «Объединённая партизанская организация».

Уже после войны Ковнер говорил, что большинство евреев не хотели верить в массовые расправы нацистов над мирным населением. Самообман остался единственным утешением, последним пристанищем в лишениях и страданиях. “В нашем случае самообман был результатом слаженной работы обеих администраций — немецкой и литовской — намеренно порождавших иллюзии, чтобы не дать нам посмотреть правде в глаза. Я прекрасно понимал, что евреи не идиоты, чтобы верить всякой лжи”,— объяснял он.

Наивность еврейской общины порой потрясала. В 1943 году в вильнюсском гетто молодежь готовила восстание под руководством Ицика Виттенберга. Оккупационные власти узнали об этом и потребовали выдать лидера подполья. Его арестовали прямо в кабинете главы еврейской администрации. Сторонники Виттенберга отбили своего лидера, но немцы поставили ультиматум: если его не вернут в полицию до трех часов утра следующего дня, гетто ликвидируют. Лидеру подполья пришлось сдаться, и почти сразу же он покончил с собой, приняв цианистый калий. Но в итоге немцы все равно уничтожили жителей гетто. Удалось спастись только нескольким сотням — тем, кто ушел в леса в партизанские отряды.

Один из таких отрядов в Рудницкой пуще создал и Аба Ковнер - движение Некама (месть). Самой громкой операцией еврейских партизан Литвы стал взрыв поезда с немецкими войсками, который шел на советско-германский фронт. Тогда погибли около 200 солдат, за которых в отместку немцы расстреляли 60 крестьян.

С приходом Красной армии некамовцы вышли из лесов, а с разгромом нацизма уцелевшие евреи стали свободно передвигаться по Европе. “Война закончилась, но не для немцев,— обратился тогда Ковнер к соратникам.— Немцы должны мучиться точно так же, как мучились евреи”.

План возмездия мстители разрабатывали в польском Люблине, а затем в Париже. Они решили отравить питьевую воду в крупнейших немецких городах — Мюнхене, Франкфурте, Гамбурге, Берлине. А также в Нюрнберге, где план Некама имел наибольшие шансы на успех. В этом городе инженером на водоканале несколько лет работал еврей Вилек Шверцрайх. Он знал систему водоснабжения Нюрнберга как свои пять пальцев, понимал, сколько яда нужно пустить по трубам и где их перекрыть, чтобы не отравились американские солдаты, стоявшие в городе.

Ковнер в это время отправился в Палестину, где евреи начали создавать национальное государство — Израиль. Он встретился с Давидом Бен-Гурионом, будущим первым премьер-министром этой пока еще не существующей страны, в поисках финансовой и моральной поддержки.

Встретившись с Ковнером, «Старик» очень сильно задумался. Он не мог публично отказать «мстителю» или арестовать его - это бы внесло серьезный раскол в ряды тех кто уже в самое ближайшее время должен был бы защищать независимость молодой страны. Но и помочь в реализации чудовищного плана «Старик» тоже не мог. Он свято верил что подобные акции поставят еврейский народ на одну ступень с фашистскими преступниками, практически аннулирует жертвы тех кто погиб во время Холокоста и даст в руки антисемитов «ядерное оружие». В итоге со Святой земли Ковнер вез в рюкзаке золото, а в жестянках из-под молока — жидкий яд. Его приготовили три профессора химии по просьбе Бен Гуриона. На самом деле вместо яда была очень плохо пахнущая жидкость которая при растворении в большом количестве воды исчезала.

Ковнер возвращался из Палестины на корабле, плывшем во французский Тулон. На горизонте уже виднелся порт, когда лидера Некама попросили зайти к капитану судна. Его арестовал британский патруль и отправил в каирскую тюрьму. Отраву Ковнер успел выбросить за борт.

“Мы возненавидели Бен-Гуриона за это на много лет,— вспоминал Йозеф Харматц, соратник Ковнера.— Хотя в итоге оказалось, что он был прав. Ведь он создавал государство, созывая евреев со всего света в Палестину, а наша операция могла помешать этому».

Арест Ковнера посеял смятение в рядах мстителей. Из парижского штаба активисты получили распоряжение прекратить подготовку к отравлению воды в немецких городах. А через некоторое время руководство Некама решило перейти к плану Б. Согласно ему, мстители должны были отравить хлеб для пленных германских офицеров в концлагерях Дахау под Мюнхеном и Шталаг под Нюрнбергом. В пекарни, снабжавшие лагеря хлебом, некамовцы устроили своих людей, которые внешне походили на немцев.

В Нюрнберге за ответственное задание взялся Лебке Дистель, голубоглазый еврей с русыми волосами. Хозяин пекарни взял его стажером, купившись на несколько блоков американских сигарет и ящик водки.

Террористы-мстители достали 20 кг мышьяка и вымазали им нижние грани буханок. 13 апреля 1946 года отравленный хлеб отправили по лагерям с пленными. Более 2,2 тыс. немецких офицеров попали в госпитали. По сообщениям американцев, никто из них не погиб. Но корреспондент ВВС Элкинс получил от своих источников другие данные — мол, погибли 700 нацистов. После этой акции активисты Некама надолго ушли в тень, не разглашая подробности деятельности своей организации. Ковнер участвовал в войне за независимость Израиля, писал стихи и прозу, умер в 1987 году.

Ветераны движения рассказали о этих событиях лишь в конце ХХ века.